Автор Тема: Ценностные ориентации лиц, экстремистской направленности, совершивших...  (Прочитано 924 раз)

Щеглова А.А.

  • Newbie
  • *
  • Сообщений: 1
Ценностные ориентации лиц, экстремистской направленности, совершивших преступления ненависти

Щеглова А.А.
Московский государственный психолого-педагогический университет
(г. Москва)
Научный руководитель: Дворянчиков Н.В.

Преступления ненависти все еще вносят существенный вклад в криминальную статистику по всему миру. Их общественная опасность усугубляется тем, что большинство из них связаны с насилием, а также отсутствием у преступника иной мотивации, кроме ненависти к представителям той или иной социальной группы. Также довольно значимым фактором для такого рода преступлений является эффект функциональной автономии мотива. В случаях, когда преступнику удается долгое время оставаться безнаказанным, основной мотивацией к противоправной деятельности может стать стремление совершить сам по себе акт насилия, а принадлежность жертвы к некой социальной группе отходит на второй план.
Крайне важным моментом в предупреждении преступлений ненависти являются профилактические мероприятия, для планирования которых необходимо всестороннее изучение как характерологических особенностей лиц, склонных к совершению такого рода деяний, так и сформированные у них ценностные ориентации. 
Особенности ценностных ориентаций лиц, совершивших преступления ненависти с научной точки зрения изучены недостаточно. Однако, понимание структуры ценностей такого рода преступников необходимо для организации более качественной работы в сфере профилактики.
            Достаточно подробно проблема ценностных ориентаций рассматривалась в научной работе Дворянчикова Н.В. и его соавторов. В исследовании, описанном в данной работе, участвовали лица, которые являлись членам националистической группы, совершившие насильственные действия по отношению к личности другой национальности и активно участвующие в жизни своей группы. Возраст испытуемых 21-27 лет. По результатам этого исследования можно сделать вывод, что на более высоком уровне у лиц с экстремальной агрессией находятся такие ценности как «власть», то есть для этих людей важно доминировать над людьми, однако как показывает исследование, тип «достижение» находится ниже в иерархии ценностей, чем «безопасность», «традиции» и  «конформность» (Дворянчиков Н.В., 2010).
В качестве метода исследования, была использована ценностный опросник Ш. Шварца в адаптации В.Н. Карандашева. Данный опросник наилучшим образом подходит для изучения ценностных ориентаций, так как является наиболее современным и усовершенствованным, а также подходит для исследования ценностных ориентаций и различных по количеству групп, и отдельных личностей. Кроме того, методика Шварца получила довольно широкое распространение по всему миру, что в перспективе позволяет сравнить полученные результаты с исследованиями, проводимыми в других странах (Карандашев В.Н., 2004).
В исследовании участвовали 2 группы испытуемых. В первую группу, численностью 16 человек, входили лица, совершившие тяжкие уголовные преступления по мотиву ненависти, которые открыто декларировали националистические взгляды. Возраст испытуемых 18-25 лет, все они совершили преступление насильственного характера в составе групп единомышленников и на момент исследования находились в местах лишения свободы по приговору суда. Испытуемые совершали такие преступления, как нападения на мигрантов с целью убийства, подрыв самодельных взрывных устройств и т.д., и вследствие чего были приговорены к длительным срокам заключения. При психолого-психиатрической экспертизе, сделанной в рамках уголовного судопроизводства, у них не было обнаружено никаких психиатрических диагнозов, все испытуемые признаны вменяемыми.
Вторую группу, численностью 16 человек, составляли студенты образовательных учреждений Санкт-Петербурга. Данная группа являлась контрольной. У испытуемых нет никаких признаков экстремистской идеологии. Сбор данных для анализа проводился в 2011 году ранее представляемый материал нигде не публиковался.
По результатам анализа полученных в ходе исследования данных можно сделать вывод, что статистически значимых отличий при проверке нормативных ценностей у лиц, совершивших преступления ненависти, в сравнении с контрольной группой не выявлено.
Некоторые различия наблюдаются в распределении значимости ценностей внутри групп испытуемых по следующим шкалам: конформизм, традиции и гедонизм. Уровень конформизма более значим лиц экстремистской направленности, это объясняется тем, что испытуемые совершали преступления ненависти, разделяя определенную идеологическую модель, сформировавшуюся в социальной группе «националисты», и должны были полностью соответствовать нормам и правилам, принятым в данной группе. Также для них характерно отсутствие критического восприятия своей деятельности, то есть они демонстрируют нежелание и неспособность к адекватной оценке результатов своей преступной деятельности.
Также было выявлено, что у испытуемых первой группы более высокую ступень в иерархии ценностей нежели в иерархии второй группы занимает ценность «традиции». Это свидетельствует о том, что лица экстремистской направленности более склонны к объединению в группы с установленными обычаями, символикой и т.д., а также подтверждает склонность соответствовать нормативам и соблюдать правила, принятые в культуре определенной группы. Также можно говорить и о том, что лица экстремистской направленности вынуждены уходить в традиционализм (фундаментализм), так как не могут позволить себе другие атрибуты социального успеха. Об этом говорит и зафиксированный у них низкий уровень ценности «гедонизм», то есть отсутствие необходимости в бытовом комфорте. Отмечается, что они действительно довольно быстро адаптируются к неблагоприятной среде, в том числе к тюремному заключению. Комфорт становится для них второстепенным, а на первое место выходят ценности и порядки группы.
Несколько другие результаты были получены при обработке второй части методики, которая в интерпретации Карандашева отражает реализацию ценностных ориентаций в реальном поведении. При анализе полученных данных наблюдаются статистически значимые результаты по шкалам: «традиции», «гедонизм», «стимуляция», «достижение» и «самостоятельность». Такие показатели говорят о том, что лица экстремистской направленности менее склонны к достижению личного успеха через проявление компетентности в соответствии с социальными стандартами, а также низкий уровень стремления к новизне и глубоким переживаниям, и, как уже говорилось выше, испытуемые меньше стремятся к личному комфорту, нежели испытуемые контрольной группы и склонны к проявлению самоуправления, автономности и независимости.
Исходя из результатов проведенного исследования, можно сделать вывод, что статистически значимых различий при исследовании нормативных ценностей в группах лиц, совершивших преступление ненависти, и студентов не обнаружилось, что свидетельствует о том, что первичные понятия о ценностях формируются у всех в равной степени. Однако в последствии люди по-разному реализуют данные ценности в своем поведении и в своей деятельности.
На деятельность лиц экстремистской направленности влияют в большей степени некоторые психологические и характерологические особенности, которые Т. Адорно описал как черты авторитарной личности. К таким чертам он отнес конвенциализм, авторитарная агрессия, суеверность и стереотипизм, гипертрофированное представление о таких понятиях, как «господство – подчинение», «сильный – слабый», деструктивность, цинизм и др. (Адорно Т., 2012).


Литература
1.   Адорно Т.В. Исследование авторитарной личности. Москва, Астрель, 2012.
2.   Давыдов Д.Г. Личностные диспозиции насильственного экстремизма // Психология и право. 2017. Том 7. № 1. С. 106–121.
3.   Дворянчиков Н.В., Ениколопов С.Н., Сокольская М.Д., Фурсова И.А. Ценностные ориентации правых экстремистов, Психологическая наука и образование, №5, 2010. С. 92-103.
4.   Карандашев В.Н. Методика Шварца для изучения ценностей личности: концепция и методическое руководство. «Речь», 2004.
5.   Мохаддам Фатали М. Терроризм с точки зрения террористов. «ФОРУМ». 2011.
6.   Сурина И.А. Ценностные ориентации\ знание, понимание, умение, 2005. 162-164с